непривычно. Город далеко не захолустный, да и отель стоит почти на самом побережье.
Когда я приканчивал третий бокал, пол передо мною вдруг покрылся мелкой зыбью, затем вздыбился и я, оценив ситуацию, перескочил в иное темпоральное русло. Из пола, завиваясь дымным столбом, полезло чудо невиданное и спустя некоторое время почти сформировалось в козлорогого джентльмена с сильно вытянутым лицом, плоским носом и огромными, постоянно шевелящимися ноздрями. Ни дать, ни взять, производное от козла. —Уходи, чужак!—Пробасил он грудным голосом, сильно беря звук носом.—Здесь тебе не место.
—Простите, с кем имею честь?
—Имею я, а ты помалкивай, если не хочешь быть распылённым на атомы! Он начал злить меня своими нелепыми угрозами. Почему, собственно, я должен бояться неизвестно чего?
—Мне уже страшно.—Сообщил я и бросился в атаку. Сражение на энергетическом уровне трудно описать словами, это надо чувствовать, или хотя бы видеть. Для начала я мелкими, точечными ударами прощупал его защиту, а затем врезал выше ноздрей, туда, где у него пульсировал явный очаг энергии. Врезал и едва не застрял в выпущенной им вязкой субстанции, а он уже пробовал мою оборону и я начал ощущать лёгкое покалывание в позвоночнике. Как раз в том месте, где спина переходит в шею, но это место защищали длинные волосы, собранные в хвостик. Приняв в себя чужую энергию, они рассыпали её искрами и вывели в воздух статическим электричеством. Козлище фыркнул, нанёс удар в живот и попал аккурат между вторым и третьим узлом. Внутри живота разлилась жгучая боль, а он начал наращивать давление, словно пробуя меня на жаропрочность. Боль скрутила внутренности в тугой узел, выворачивая их и вытягивая наружу. И тут я сорвался. Подмяв боль, стянув её в тугой ком, я загнал её на периферию сознания и ударил противника по коленям, в середину груди, а потом, нарушая все ангельские правила, вошёл в полный контакт, кулаком круша его челюсть. Вторым ударом я смял его гортань, и уже приходя в себя заметил, как он съёживается, обволакиваясь струйками дыма и снова уходит в пол. Я остановил течение времени и вынырнул в реальность. Пары продолжали лениво топтаться на пятачке, посетители ни на кого не обращали внимания, только бармен как-то странно взглянул на меня и снова взялся за своё дело. Бросив на стойку купюру, я вышел из бара, и уже в лифте снова переключился. Нащупав пространственную спираль, я схватился за неё покрепче и устремился за её течением. -Волк? В чём дело?
—Меня вычислили, Изиль, и предупредили. —Кто именно?
—Не знаю, он не представился. Очень похож на козла, только без бороды и прямоходящий. Выпер из пола дымным столбом в присутственном месте, получил по сусалам и убрался обратно. —Всё-таки ушёл? Жаль. Чего ему было нужно? —Требовал, чтобы я убирался.
—Значит, мы задеваем чьи-то интересы. Ускорьте операцию. Но, если можно, сделайте всё тихо.
—Я понял.—Ответил я и, отпустив жгут спирали, снова очутился в лифте. Звякнул звоночек и двери распахнулись. Пройдя по длинному коридору, я вошёл в наш номер. Изабелла всё ещё плескалась в ванной, из-за неплотно прикрытой двери

доносился шум воды и обрывки популярных песен. Смешав себе коктейль для
снятия стресса, я взял бокал и вошёл в ванную.
—Поздравляю, нас засекли.
—Что?—Изабелла подставила намыленную голову под струи душа и протерев
глаза посмотрела на меня.
—У нас на спине висят собаки. Я не знаю, кто это, но на всякий случай поставил
Изиля в известность. Он просил ускорить акцию, но без шума.
—У тебя уже есть какие-нибудь мысли?—Она завернулась в полотенце и шагнула
на кафельный пол.
—Кое какие есть.—Сообщил Я, разглядывая то, что периодически выглядывало
из-под полотенца.—Пока только черновые наброски. Тем не менее, поспать нам
сегодня не удастся.
Всё дальнейшее произошло мгновенно. Пол вздыбился и, стараясь как можно раньше войти в фазу отражения атаки, мы с Изабеллой сделали временное переключение. На сей раз явился убийца, это было ясно без слов. Вид у него был такой, что не приснится и в кошмарном сне.. Видимо, работает на психику, стремясь выиграть поединок до его начала. Я сделал полшага вперёд и поставил первую стену защиты, давая Изабелле возможность нанести удар. Работа в паре значительно эффективней одиночной работы, но только в том случае, если партнеры хорошо скоординированы. Слаженная группа эффективней одиночки, даже если он великий мастер. Я поставил защиту, Изабелла тем временем сконцентрировалась и ударила. Убийца ударил одновременно с ней и меня просто смыло волной энергии, но и удар моей напарницы достиг цели. Я поднялся и в этот момент они снова ударили. Воздух в комнате затрещал от переизбытка статики, и волосы на голове Изабеллы зашевелились, мгновенно высохнув в этом рукотворном аду. Она пошатнулась, но устояла. Мерзкое существо, получервь, полуящер, весь покрытый чёрной слизью, дёрнулся и зашипел. Я подкинул жара, целя между покрывающих его пластин и слизь в этом месте начала густеть и ссыхаться, гася силу удара. В одном месте, схватясь хрустящими чешуйками, она даже начала осыпаться на пол, и паркет почернел, обугливаясь. Червь переключил внимание на меня и плюнул концентрированным пучком энергии, но тот почти не долетел, разбившись о вторую стену защиты, поставленную Изабеллой. Червь рванулся в её сторону, как собака за мячиком и в бой снова вступил я. Поняв, что его дурачат, червь сосредоточил всё своё внимание на мне, и туго бы мне пришлось, но слизь на нём практически выгорела, а железы не успевали выгонять новую, К слову сказать, я тоже был не в лучшей форме и в основном отбивался, предоставив главную роль напарнице. Убийца уже не обращал внимания на удары Изабеллы, всё жалил и жалил меня. Моя кожа, непробиваемая для традиционных видов оружия, стянулась и была готова лопнуть в любой момент, рефлексы замедлились, а вдоль позвоночника словно протащили раскалённый прут—ни согнуться, ни разогнуться. Жуткие, налитые алым светом глаза в упор смотрели мне в лицо, словно пытаясь получше запомнить, и мутные огни в них вращались стремительным коловоротом. Я смотрел в его глаза, словно завороженный и не мог отвести взгляда, и вдруг словно мощный разряд по ушам ударил крик Изабеллы.
—Идиот! Не смотри! Он затягивает тебя в ловушку!
Но я уже не мог оторваться. Словно приближаясь к этим глазам, я втягивался в коловращение огней и только сильный удар вывел меня из состояния транса.
Когда я пришёл в себя, Изабелла была близка к истерике. Это было настолько необычно, что я не стал торопиться подавать признаки жизни. Она то хлестала меня по щекам, ярясь и сквернословя на многих языках, то впадала в другую крайность, принимаясь гладить мне лоб и щёки и бесконечно трясла, трясла меня за плечи.
—Да очнись же ты, кретин проклятый! Чтоб я ещё раз пошла с тобой? Никогда! Идиот! В жизни не встречала такого тупицы! Ну кто тебя просил так подставляться? Ну приди же в себя, дурачок! Ну же, Волк! Волчара, миленький, нельзя же так!
Движением, которое сначала было неосознанным, я погладил её рукой по... ниже спины и она не удавила меня!
—Я ещё жив, или мне это снится?—Спросил я, не убирая руки. После схватки с убийцей всё тело раскалывалось на кусочки, но близость Изабеллы возбуждала несмотря ни на что,
—Жив, хотя стоило убить тебя на месте.—Ответила она и легла рядом.—Нас ждут дела.
—Нет на свете таких дел, которые не могли бы подождать.—Ответил я, поворачиваясь к ней.—Разве тебе не говорили, что ты прекрасна и стоишь всей Вселенной и всей Бесконечности?
—Не одну сотню раз.—Ответила она и по её телу пробежала крупная дрожь.— Обычно за такие слова я ломаю шею.
—Значит, уже привыкла.—Вздохнул я и пустил свою руку выше, по спине, между лопаток, по плечам и снова вниз. Кто мог бы себе представить, что под этой гладкой и нежной на ощупь кожей таится смертельная угроза для любого, кто встанет на её пути! Даже для меня.
—Только не снимай с себя кожу.—Шёпотом попросил я, касаясь губами её уха и она улыбнулась. —Не буду. Погаси свет.
Оставив машину в одном из переулков, мы подошли поближе к дому нашей жертвы, но не стали маячить на глазах охраны, это не входило в мои планы.
—Ты уверен, что всё будет именно так?
—Иного выхода нет.—Ответил я.—Значит, делаешь всё как мы договорились. Тихо убираешь его и сразу же уходи. Я немного помаячу здесь, отвлекая внимание охраны, а потом тоже уйду. Если появятся гости, в драку не ввязывайся, отрывайся любыми способами.
—Вот как раз тебе следует опасаться чужаков. Ты почти пуст. Сначала один гость, затем второй, а после ещё и...
—Знаю, знаю. Именно во время этого и выбрасывается большое количество энергии.
—А женщина, если она не дура, собирает её.—Усмехнулась Ханум.—Ладно, до встречи.
Она ушла, скрылась в предрассветных сумерках, а я вышел в проулок, так, чтобы из будки охраны меня видели в мельчайших подробностях и, чиркнув зажигалкой, закурил сигарету. Затягиваясь и выпуская дым, я медленно отсчитывал время и размышлял об ангельской жизни. Я увидел, что мало чем она отличается от жизни людской, даже цели одинаковые у людей и у ангелов. Выжить, сделав свою работу. Лично я попал в службу, подчинённую ведомству по ликвидации. Эдакая коррекция истории. Возможно, есть и другие ведомства,

но мне о них ничего не известно. Изиль утверждает, что мы делаем историю. Но история—-зверь о многих головах, который с одинаковой лёгкостью перемалывает жизни гениев и идиотов и без нашего вмешательства. Тем не менее, историю делают личности, тот самый контингент, с которым мы работаем, периодически прореживая поле жизни. Убирая одних, мы освобождали место для других. Изабелла рассказывала, как однажды ее послали убрать с пути Истории ничего не значащего, бесполезного человека только из-за того, что час спустя сев пьяным за руль своей машины он собьёт мальчишку, который в будущем стал бы большим человеком. То есть, где-то на высочайшем уровне проигрываются множество вариантов бытия и делаются соответствующие подчистки ангельскими руками. Интересно, что же находится над нашим уровнем? Кто ставит этот спектакль и насколько вверх и вширь простирается эта пирамида власти, если мы, ангелы, находимся всего лишь на второй её ступеньке? Если верить намёкам Изиля и моей интуиции, то в этой пирамиде ещё великое множество ячеек.
Выбросив окурок, я отвалился от стены и направился прямиком к будке охраны.
—Не подскажете, как пройти на бульвар Моро?
—Вниз по улице.—Сообщил одетый в серое мужчина, прикрывая ладонью микрофон переговорного устройства.—За домом с зелёной вывеской направо, пройдёте до конца переулка, повернёте налево и упрётесь прямо в бульвар, —Благодарю.—Я взглянул на часы и, подмигнув ему, пошёл в указанном направлении ни разу не обернувшись. Зачем? И так ясно, что он провожает меня взглядом голодного хищника, от которого ускользнула добыча.
Изиль смотрел на нас и в глазах его читалось сомнение. Словно перед ним колебались чаши весов и никак не могли уравновеситься. —Странно мне, странно.—Он покачал головой переводя взгляд с меня на Изабеллу и обратно.—От Волка вполне можно было ожидать нечто подобное, но ты, Ханум! Значит, всё-таки, это случилось? —Да, Изиль.
принципе, лично я не вижу в этом ничего странного, более того, рано или поздно это всё равно случилось бы, но неизвестно чем это разрешится. Это во первых. Во вторых, нам предстоит визит туда.—Он сделал неопределённый жест головой в вертикальной плоскости.—Вы же прекрасно знаете, ваши тела хоть и созданы по образу смертных тел, но все же отличаются от них.
Только теперь до меня начал доходить смысл происходящего и я повернулся к Ханум.
—Что случилось?
—У меня будет ребенок.—Просто ответила она. —У тебя? Или у нас?
—У меня. Ты не можешь быть его отцом, одновременно будучи ангелом смерти. Каждый день ты ходишь по лезвию и всякий раз дождавшись твоего возвращения я удивляюсь твоей везучести.
не отвлекайтесь на частности.—Покачал головой Изиль.—Волк, ты останешься здесь и будешь ждать нашего возвращения. Из-за твоей несдержанности я лишился самого ценного работника. Теперь она будет только инструктором, не более того. А ты жди, для тебя есть дело.

Я изучал человека, которого предстояло уничтожить. Молодой, нахрапистый, с мощной хваткой бультерьера. Дюжина охранников, бронемашина, дом—маленькая крепость. Человек, по трупам прошедший к богатству и теперь такими же способами рвущийся к власти.
—Не считайся с расходами.—Напутствовал меня Изиль.—Времени тебе не сё и про всё—неделя. Сделать это просто необходимо. Предыдущие попытки не увенчались успехом, смежники потеряли на этом деле трех ангелов. Ты должен знать, что это будущий диктатор, а мы не можем позволить этой стране ещё раз увязнуть в тёмных веках. И знай, что на этом деле на тебя снова могут выйти конкуренты.
—Побочные жертвы возможны? —Возможны, но ты знаешь наш принцип. —Да. Как можно меньше шума. Я постараюсь.
Воронка выхода выплеснула меня на морском пляже, рядом с охраняемой
территорией. Сняв сапоги, я брёл босиком по линии прибоя, оценивая степень
защищённости объекта на данный момент. Запустив в работу все имеющиеся у
меня органы чувств, я выяснил систему сигнальных устройств и отключил одну
из видеокамер, заставив сгореть предохранители. После этого я вошёл в дом.
Теперь я работал на опережение, идя на шаг раньше охраны. Перед самым их
носом. По комнатам первого этажа я прошёл к личному лифту и вознёсся наверх.
Распахнув дверь кабинета, я остановился на пороге, вдыхая сильнейший запах
людского страха. Даже понятие страх здесь не подходило. Слишком слабо. Это
был животный ужас. Моя жертва сидела в глубоком кресле в состоянии, близком
к обмороку, а на краешке стола примостился молодой человек в импозантном
костюме, с пышной гривой вьющихся по плечам иссиня-чёрных волос.
—Здравствуй, ангел!—Он улыбнулся, но не двинулся с места. Руки его с
длинными, ухоженными кистями постоянно были у меня на виду, словно он
показывал, что, несмотря на свою безоружность, нисколько меня не боится.—
Наконец-то я вижу тебя воочию.
—Как прикажете вас величать?
—Аргус. Да, пожалуй, можно и так.
—Очень рад встрече. Может, подождешь, пока я закончу своё дело, тогда и
поболтаем?
—Понимаешь, ангел, я здесь только для того, чтобы ты его не сделал. Я ничего не
имею против тебя, даже несмотря на то, что в прошлый раз ты уничтожил двоих
моих посланников. Тогда ты был новичком, и они просто не ожидали от тебя
такой прыти. Так вот, при других обстоятельствах я с удовольствием поболтаю с
тобой, но не сегодня. Ведь ты не откажешься от своего?
—Не откажусь, Аргус. Полагаю, с временными скачками у меня ничего не
выйдет?
—Конечно. Теперь я прилип к тебе очень плотно, и смещения времени не дадут
тебе необходимого преимущества. Темпус фугит. Только наплодишь парадоксов
и кое-кому, кто сидит гораздо выше нас, придётся вычищать этот отрезок.
—Значит, по своему статусу ты больше похож на моего босса, нежели на ангела?
—Совершенно верно. Я и Изиль почти что коллеги, только работаем в разных
службах. Да мы и сейчас приятели. В неслужебное время.
—Извини, Аргус, но я должен закончить дело.
—Как скажешь.
Он слегка пожал плечами, сделав неуловимый жест рукой, но я был готов к атаке на любом уровне и пропустил его энергетическую бомбу мимо себя и выдал ответ. Он остановил мой бросок на полпути и развернул обратно, добавив ему мощи. Я увернулся и от него, постоянно двигаясь по кругу и когда занял искомое положение, метнул самый мощный заряд, на какой только был способен и который был отражён по прежнему легко, словно играючи. Комната напиталась энергией, стены и стёкла вибрировали в такт каждому нашему движению и я иссек искру. Взрыв расколол дом, энергетические потоки обратились в жар, а потом в обычное пламя, с рёвом пожирающее всё, что могло гореть. Меня вышвырнуло одним из потоков и немного стабилизировав полёт, я упал не песок пляжа почти в то же место, откуда вышел в этот мир.
Он объявился рядом со мной почти в тот же миг, немного ошеломлённый, покрытый копотью и без представительского костюма, но в эллинском хитоне и лёгких сандалиях. На обнажённой левой груди у него вокруг смуглого соска был вытатуирован глаз, как символ Аргуса.
—Приятно, что есть ещё на свете люди, способные удивлять.—Невесело покачал он головой, приближаясь ко мне.—Жаль, конечно. Изиль нескоро подберёт тебе достойную замену, но тем лучше для меня.
~В остальном полагаю, Карфаген должен быть разрушен.—Закончил я за него.— Тогда давай приступим.
—Действительно, чего тянуть? Вот только тебе не повезло. Лучше бы ты сдался одному из моих посланников. Аргус даёт страшную смерть. —А не смертен ли сам Аргус?
—Ты дерзок, ангел. Ты ещё не понимаешь нависшей над тобой угрозы и поэтому хорохоришься, не зная, что ты уже мертвец!
И он бросился на меня, презрев свою могучую энергетику. Я встретил его в одной из японских стоек и, казалось, уже достал сложной серией ударов, так нет, он вывернулся и очутившись слева от меня, ударил ребром раскрытой ладони, целя в горло. Я успел среагировать и начал связку из айки-дзюцу, но вдруг ноги мои, взметнув тучу песка, ушли вверх и я обрушился спиной на песок, а сверху меня придавил Аргус. —Вот и всё, ангел!
Кажется, я со стороны увидел как он врезал мне своим чугунным кулаком снизу в подбородок, раздробил оба плечевых сустава и встав коленями на грудь, резко и энергично выдохнув, кончиками пальцев ударил в живот, под рёбра. Жгучая боль скрутила внутренности. С трудом приподняв голову, захлебываясь кровью и обломками зубов, я посмотрел вниз. Рука Аргуса погрузилась в мою плоть до локтя, затем последовал рывок и вынырнув, окровавленная рука бросила мне на грудь истекающее кровью сердце. И я закричал. Аргус коснулся пальцами моего лба, затем губы его дотронулись до моих губ и случилось нечто странное. Мир расширился до невероятных пределов, а затем сузился и пространство вокруг меня приобрело твёрдость, оставаясь прозрачным. А Аргус выдернул из головы моего бывшего тела пучок волос и начал свивать их в тугую лесу. Я видел всё это, находясь между его губами, а он, окончив работу, поднёс ко мне исполинские пальцы и я повис словно бусина на нитке.
—Понял, Ангел? Теперь ты вечно будешь в плену, наедине с самим собой.!—Он расхохотался и повесил меня к себе на шею. В этот момент пространство скрутилось стремительным смерчем и из него вырвалась, словно яростная фурия, Ханум, держа наготове активированный лучевой меч. Увидев распростёртое на песке тело, она выронила оружие и бросилась к нему, а Аргус, продолжая

хохотать, поднялся над пляжем и свив для себя воронку выхода, перешёл в иное координатное поле.
Если у Аргуса и была коллекция былых побед, то я стал одним из её экспонатов. Мир вокруг меня перестал существовать, став невнятными сполохами в зеленоватой мути.
Время вынужденной медитации. Я вспоминал Ханум с прелестно округлившимся животиком, Изиля во всех его воплощениях и тех, кого отправил в мир лучший как во время моего пребывания ангелом, так и до того. И призраки моих жертв населили моё сознание, продолжающее жить и после моей второй смерти. Я бился в своей темнице и ничего не мог изменить. Я был заперт более надёжно, чем можно себе представить. Запертый в самом себе, я метался, пытаясь сокрушить единственное, что у меня осталось, но нельзя усилием воли уничтожить собственное сознание. И я, убивавший одним движением пальца, не мог этого сделать. Не было для меня ни времени, ни пространства, был только я, многократно помноженный сам на себя. И я начал играть сам с собой сначала в крестики-нолики, потом перешёл к шахматам и другим интелектуальным забавам. Сложнее всего оказалось удерживать в памяти поле го, но постепенно я приловчился производить несколько операций одновременно и играл с внушительными цифрами как с разноцветными камушками. Вечное падение в бездонную пустоту иногда скрашивалось цветными сполохами вне моей сферы и снаружи доносились обрывки чужих мыслей, подсвеченные эмоциональным фоном. И я припадал к границам своего узилища в надежде разглядеть хоть что-нибудь, но все эти попытки были тщетны.
Как
это не странно, но мне частенько вспоминался один из последних разговоров с Изилем. Он говорил о том, как его боссы отнеслись к беременности Ханум. Говоря откровенно, им было всё равно, единственное, что они сказали, так это весьма неприятную для нас новость. Наш континуум не обслуживается монадами. То есть, существо, родившееся здесь, останется без души, если конечно сможет без неё выжить.
—Ханум пока не знает об этом и до поры я не буду ей говорить.—Вздохнул Изиль, воплощённый в своём естественном обличий. Этот его облик самый колоритный из тех, что он принимает. Смуглая кожа серо-стального оттенка, сильно вытянутое тело, переплетённое узлами мускулов, длинное лицо с горбатым, широким носом, короткие курчавые волосы серого цвета, переходящие в жёсткий ёжик между лопаток и очень подвижные конечности. —И ты молчи об этом.—Предостерёг он.—Что-нибудь придумаем. Я сам заинтересован в рождении этого ребёнка. На моей памяти такого не бывало.
Однажды я ощутил чужое присутствие и прислушавшись, ясно уловил мысль Изиля.
—Сейчас чего-нибудь придумаем. Ага, кажется, мы попали куда надо! —Но где искать?—мысль, облечённая в голос Ханум. —Сердце подскажет. Или сам Волк.
Я рванулся в своём коконе, надеясь привлечь их внимание, а снаружи запульсировали радужные тени. Вдруг тьма накрыла меня, а затем мир принял привычные очертания и я увидел Ханум, держащую меня двумя пальцами. —Изиль, это он!

—Тогда бери его и уходим! Скорее, Аргус отлучился ненадолго и может вернуться
в любой момент!
Я увидел Изиля. Одетый только в набедренную повязку он стоял в проёме
низкого окна, вцепившись в раму мощными когтями пальцев и пяточными
шпорами. Он ухмылялся и, кажется, из ноздрей его истекали струйки дыма.
Несомненно, он радовался тому, что смог натянуть нос Аргусу.
—Быстрее! Давай руку!
Он подхватил сильно раздавшуюся в талии Ханум и схватив её на руки,
выпрыгнул наружу. И этот полёт сквозь туманные клочья был лучшей прогулкой
моей жизни.
—Изиль, быстрее!—Закричала вдруг Ханум, сжимая меня в кулаке.—Быстрее,
скоро начнётся!
—Ага, как вовремя мы успели!—Обрадовался он.—Сейчас, сейчас! Вот так. Ну,
барышня, всё готово. Разожми кулак и дай его мне.
—Ты уверен, что сможешь это сделать?
—Конечно, красавица. Главное, чтобы ты сделала своё дело как надо.
Раздался жуткий, почти звериный вой, затем снова и снова, это продолжалось
невероятно долго, Ханум то всхлипывала, то снова заходилась в крике, страшно,
словно неся непосильную ношу, а я валялся непосильной бусинкой в ладони
Изиля. Вдруг он стремительным движением сунул меня себе в рот, подался
вперёд и зубы его сокрушили моё узилище. Меня потянуло в тёмный туннель,
стремительный поток нёс меня странными путями и вдруг я ощутил новое тело,
неспособное совершенно ни на что. Глаза бесконтрольно блуждали, а вдох никак
не давался.
—Мальчишка!—Рявкнул странно искажённый голос Изиля и сильные руки взяли
меня, прочистили рот от какой-то гадости и лёгкие мои наполнились воздухом, а
затем разразились истошным воплем. Лицо Ханум склонилось надо мной и мой
голодный рот закрыл тёплый сосок.
—Так, по моему, я что-то забыл сделать.—Проговорил голос Изиля.—Ну да, я
ведь начинал когда-то ангелом-хранителем А, вот что!
Он рассмеялся и ударил в ладоши, отрезая все воспоминания от моей новой
жизни.—Вот так, Волк, придётся тебе начинать всё с начала!